Кто из знаменитых людей побывал в Златоусте?

Глядя на список именитых гостей Златоуста, невольно подумаешь об особом магнетизме этого города. Достаточно сказать, что здесь побывали правители всех мастей: сюда приезжали и члены императорской семьи (действующие императоры Александр I и Николай II, будущий царь Александр I), и будущие советские лидеры (Леонид Брежнев, проездом — Владимир Ленин и Иосиф Сталин), а также «мужицкий царь» Емельян Пугачев и Верховный правитель России Александр Колчак.

А еще город манил исследователей и путешественников, писателей, журналистов и артистов, у каждого из которых остались свои особенные впечатления от Златоуста. Оглянемся назад и вспомним наиболее интересных гостей города, которым точно было что вспомнить о Златоусте.

Между Тунгурдаком и Урянге-тау

Одним из первых исследователей Златоуста был крупный естествоиспытатель и путешественник академик Петр Симон Паллас. В июне 1770 года он посетил совсем молодой тогда Златоустовский завод и составил подробное описание устройства завода и его окрестностей. Эти записи были опубликованы в объемном сочинении «Путешествие по различным провинциям Российского государства». Описание это было сделано так давно, что многие топонимы, упоминаемые Палласом, могут показаться незнакомыми:

Текущая здесь между горами Тунгурдаком и противулежащею на другой стороне Урянге-тау большая и разливистая река Ай запружена ниже речки Тасмы плотиною, и приводит в движение заводские машины. Жилья здесь числом до ста пятидесяти домов, изрядная деревянная церьковь и жилой хозяйской дом, расположенный по левой стороне реки при подошве Урянге-тау.

Дело в том, что многие названия с тех пор видоизмнеились: Урянге-тау превратилось в Уреньгу, речка Тасма теперь называется Тесьма, а гора Тунгурдак и вовсе поменяла название на Косотур. Как видите, только река Ай сохранила свое название в первозданном виде.

Столичное признание

В 1824 году на Оружейную фабрику в Златоусте, существовавшую на тот момент всего девять лет, приехал московский журналист, писатель, популяризатор науки и техники Павел Петрович Свиньин. Свиньин отыскивал в России самородков и рассказывал о них широкой публике в своем журнале «Отечественные записки». В Златоусте ему не пришлось долго искать героя для публикаций. Огромное впечатление на него произвели мастера златоустовской гравюры и в особенности молодой Иван Бушуев:

«…молодой человек, обещает много хорошего, ибо имеет страсть к своему художеству и душу пылкую. Сверх того, он любит словесность и пописывает стишки».

По возвращении он опубликовал в своем журнале серию статей под общим названием «Златоустовский завод», где дал очень высокую оценку мастерству златоустовских художников:

«Оружейная фабрика — главная достопримечательность Златоуста, предмет, достойный обратить на себя внимание всей просвещенной Европы».

Дары Златоуста

Немецкого ученого и путешественника Александра фон Гумбольдта (Alexander von Humboldt) называли Аристотелем XIX века — так велик был его вклад в развитие географии и смежных наук. Гумбольдт не был кабинетным ученым — в поисках новых впечатлений и открытий он поднимался на вершину Везувия и в водолазном колоколе спускался на самое дно Темзы. В 1829 году он совершил большое путешествие по России, посетив и Златоуст. Это случилось именно тогда, когда Павел Петрович Аносов проводил опыты по изготовлению знаменитого булата и уже получил первые успешные результаты. Гумбольдту подарили клинок из златоустовского булата. Изучив сталь, из которой он сделан, ученый выразил Аносову свое восхищение. Получилось, что Гумбольдт стал первым иностранцем, который ознакомился с уральским булатом (не считая его многочисленных соотечественников, работавших в Златоусте, конечно). А через несколько дней в Миассе Гумбольдту была подарена еще и шпага, откованная из литой стали Аносова.

Любопытно, что на одной из златоустовских фабрик сейчас производится разделочный нож «Гумбольдт» — утверждают, что это восстановленная по эскизам модель того самого ножа, подаренного ученому.

С посещением Гумбольдтом Златоуста связана курьезная история. Ученый, очень любивший горы, не мог не подняться на Таганай. Осмотрев горный массив, Гумбольдт предположил, что гора Круглица (наивысшая точка Таганая) — это кратер потухшего вулкана. Очевидно, ученого «сбила с толку» характерная округлая форма горы. Журналисты подхватили эту гипотезу и растиражировали уже в виде научно доказанного факта. Такая версия происхождения горы еще долго существовала в популярной литературе и периодике. На самом же деле Круглица никакой не потухший вулкан, а гора, сложенная белыми, розовыми и вишнёвыми кварцитами с включениями авантюрина.

Рисунки от поэта

В июне 1837 года цесаревич Александр Николаевич (будущий Александр II) осмотрел Златоуст его окрестности, поднялся на одну из вершин хребта Урал-тау, которую в его честь назвали Александровской сопкой. Наследника престола сопровождал его наставник поэт Василий Андреевич Жуковский. По ходу путешествия Жуковский делал зарисовки карандашом. На них можно увидеть Златоустовский завод, Таганай с разных ракурсов.

Сейчас эти уникальные рисунки хранятся в Русском музее. Уникальность их не только в том, что они сделаны рукой великого поэта. Эти зарисовки можно считать важными историческими свидетельствами. В те годы художники нечасто баловали вниманием промышленный регион, а фотография еще не получила распространения в России. Поэтому благодаря Жуковскому мы можем воссоздать картину Златоуста тех времен.

В одном ряду с Европой

В июле 1841 года в Златоуст прибыл Родерик Импи Мурчисон (Roderick Impey Murchison) — крупный английский геолог, впоследствии президент Королевского географического общества. По результатам собранных Мурчисоном сведений был написан научный труд «Геологическое описание Европейской России и хребта Уральского», ставший крупным событием в геологии XIX века. Мурчисон ознакомился и с Златоустовским заводом и Оружейной фабрикой, которым дал самую высокую оценку:

«Златоустовский завод назвать можно Шеффилдом и Бирмингемом хребта Уральского; находящаяся в нем фабрика холодного оружия стоит на высокой степени совершенства, вообще завод, прекрасно устроенный в отношении быта его жителей, составляет одну из блестящих местностей Российской Империи…»

Эти слова можно считать наивысшей похвалой (тем более из уст англичанина), ведь Шеффилд издавна считался городом талантливых ножовщиков, а Бирмингем славился многолетними традициями металлообработки и оружейным производством. Когда Златоуст только появился на карте, два этих английских города уже имели крепкую славу. Однако Мурчисон справедливо поставил их в один ряд.

Город между небом и землей

«Урал! Урал! Тело каменно, сердце пламенно» — это было любимое выражение Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка, писателя, прославившего красоту Урала далеко за его пределами. В Златоусте Мамин-Сибиряк побывал в 1886 году. Писатель предчувствовал скорые изменения, которые принесет с собой появление железной дороги, и спешил посетить эти места в их «нетронутом» виде. Природа и люди оставили у Мамина-Сибиряка самое благостное впечатление:

«Подъем в Златоуст обставлен такими горными панорамами, что решительно не знаешь, куда смотреть — так везде хорошо»

«Общее впечатление от этого городка самое мирное и хорошее. Получается что-то среднее между заводом и городом, но все это в маленьких размерах, сколько нужно для 20 тысяч населения».

Однако некоторые аспекты городской жизни поразили писателя:

«Но Златоуст отличается не только отсутствием трактиров — в нем нет также и ни одного средне-учебного заведения: ни гимназии, ни прогимназии, а только одно уездное училище и то, кажется, открыто недавно»

«Это единственный город в России, который существует как бы между небом и землей: у него нет своей земли. Секрет этой музыки заключается в том, что Златоуст преобразован в уездный город в 1865 году из казенного горного завода, и горное ведомство до сих пор ни за что не желает поступиться своими правами, связанными с землей. Город остается без земельного надела».

Два дебюта

В 1890 году была открыта Самаро-Златоустовская железная дорога. Через год по этой линии в Златоуст приехал молодой Фёдор Шаляпин, пока еще только подающий надежды певец. Это было его первое путешествие по железной дороге, которое он описал позднее в книге своих воспоминаний:

«Было интересно следить, как мимо поезда течет земля серым потоком, мелькают деревья, золотыми нитями пронизывают воздух искры. Шел снег, но было довольно тепло. В снегу вспухали крыши деревень, двигались куда-то церкви, по полю плыли стога сена… Я любовался всем до утра. Утром приехали в Златоуст. Шла весна 1891 года…»

Но главное, чем запомнился Златоуст Шаляпину — здесь он впервые выступал камерно. До этого он уже пел в хоре и даже исполнял сольные партии в опере, а на этот раз впервые вышел на сцену один. Могли ли зрители, собравшиеся тогда в здании Арсенала оружейной фабрики, знать, какая судьба ждет этого восемнадцатилетнего паренька? Зато этот вечер навсегда отпечатался в памяти Шаляпина:

«Первый раз в жизни я стою перед публикой во фраке. Публика смотрит на меня очень весело. Я слышу довольно глумливые смешки. Я знаю, что фрак не по плечу мне и что я, вероятно, похож на журавля в жилете. Но все это не смутило меня.

Я спел «Чуют правду». Меня наградили дружными аплодисментами. Понравились публике и ария Руслана, и романс Козлова. Я очень волновался, но пел хорошо».

В натуральном цвете

Первые цветные фото Златоуста летом 1909 года сделал Сергей Михайлович Прокудин-Горский — пионер цветной фотографии в России, объездивший всю страну, чтобы составить грандиозную «Коллекцию достопримечательностей Российской империи». В Златоусте Прокудин-Горский пробыл несколько дней, запечатлев и город, и завод, и окрестную природу. Благодаря фотографу мы имеем возможность полюбоваться видами дореволюционного Златоуста «в натуральном цвете» и увидеть достопримечательности, которых уже нет (например, Свято-Троицкий собор).

Сейчас оригиналы снимков хранятся в Библиотеке Конгресса США. Особая судьба ждала снимок «Три поколения»:

На фото изображен бывший мастер Златоустовского завода Андрей Петрович Калганов, с сыном и внучкой, которые пошли по его стопам. Диапозитив этой фотографии невольно попал в сферу высокой политики — в 1897 году президент США Рональд Рейган передал его в дар генсеку ЦК КПСС Михаилу Горбачеву. Не менее любопытно и то, что сейчас этот снимок хранится в краеведческом музее… Нижнего Тагила.

Рождение легенды

«Тихо в лесу, только не спит барсук…» — поют дети шуточную песню. «Ночь подошла, сумрак на землю лёг…» — поет Дмитрий Хворостовский на сцене Кремля. Всё это — разные (и далеко не единственные!) варианты текста знаменитого вальса «На сопках Маньчжурии». Немногие знают имя автора этого произведения — композитора, капельмейстера 214-ого Мокшанского полка Ильи Алексеевича Шатрова. История появления этого вальса заслуживает особого внимания, и не последнее место в ней сыграл… Златоуст.

Этот вальс Шатров посвятил своим товарищам, погибшим в тяжелейшим Мукденском сражении на русско-японской войне. «Знамя и оркестр — вперед!» — отдал приказ командир в том сражении. Оркестр играл военный марш, воодушевляя солдат идти в атаку. Окружение было прорвано, но дорогой ценой: в живых осталась пятая часть полка и всего семеро музыкантов. За свой подвиг Шатров и музыканты были удостоены высоких наград.

В 1906 году полк вернулся в Златоуст, где базировался и до войны. Именно здесь и была написана первая версия знаменитого вальса (впоследствии Шатров доработал произведение). Вальс очень быстро приобрел бешеную популярность, которая вышла за пределы России.

Город-фаворит

Павел Петрович Бажов, собиратель уральского фольклора, много раз бывал в Златоусте в предвоенные годы. Один из биографов Бажова, писатель Евгений Пермяк писал, что «Златоуст был у Бажова городом-фаворитом, в числе немногих после родных городов Сысерти и Полевского». В сказах «Старых гор подаренье» и «Алмазная спичка» упоминается Таганай, в сказе «Веселухин ложок» — златоустовский завод и братья Мосоловы. А образ Иванко-Крылатко из одноименного сказа вообще сросся в нашем представлении с личностью Ивана Бушуева. Не мог обойти Бажов и тему златоустовского булата. В сказе «Коренная тайность» он акцентирует внимание на том, что это чисто русское достижение:

«Больше сотни годов прошло с той поры, как в нашем заводе сварили такую булатную сталь, перед которой все тогдашние булаты в полном конфузе оказались. В те года на заводе в начальстве и мастерах еще много немцев сидело. Им, понятно, охота была такую штуку присвоить: мы, мол, придумали и русских рабочих обучили. Только инженер Аносов этого не допустил. Он в книжках напечатал, что сталь сварили без немцев. Те еще плели: по нашим составам. Аносов и на это отворот полный дал и к тому подвел, что златоустовская булатная сталь и рядом с немецкими не лежала. Да еще добавил: коли непременно надо родню искать златоустовскому булату, так она в тех старинных ножах и саблях, кои иной раз попадаются у башкир, казахов и прочих народов той стороны. И закалка такая же, нисколь она на немецкую не походит».

Златоуст, ты просто космос!

На самом высоком уровне признали Златоуст, пожалуй, советские космонавты — выше не поднимался никто. Особенно приятно космонавтам было то, что златоустовские граверы не раз создавали произведения искусства на космическую тему. Алексей Леонов, первый человек в мире, вышедший в открытый космос был поражен работами художников, увиденными в Златоусте:

«Всё, что сделано было в Златоусте раньше и делается сейчас, вызывает необыкновенное восхищение, чувство гордости за наш народ, его яркий талант. Я преклоняюсь перед этим талантом и руками великих мастеров, прославляющих наше Отечество».

Вот как изобразили Леонова на серии тарелок «Дорога в космос» в 1981 году (автор — Александр Шаланов):

Как видим, выдающийся город привлекал к себе не менее выдающихся людей. В жизни каждого из них осталась своя частичка Златоуста. Для одних этот город стал источником вдохновения. Другие получили здесь неизведанный ранее опыт, а третьи — незабываемые яркие впечатления. А самое приятное во все этом то, что прикоснуться к тайне Златоуста может каждый.