Святые отцы — бывшие офицеры

Как майор стал настоятелем храма

…Деревянный храм иконы Божией Матери «Печерская», что в деревне Шигаево Сосновского района, виден издалека. Вблизи у дороги небольшой щит с необычной надписью: «Спасибо за чистую обочину». И в самом деле, при виде этого скромного знака у проезжающих автомобилистов рука не поднимается выбросить из окна машины мусор. Возле автострады, как и на территории храма, образцовая чистота.

Четыре года назад настоятелем нового храма был назначен священник Георгий Артарьян, в прошлом — майор ракетных войск. Он с детства мечтал стать военным, защитником своей Родины.

— Я родился в 1965 году в Батайске. Это город-спутник Ростова-на-Дону, — рассказывает отец Георгий. — Семья была неверующей. Отец работал мастером на военном заводе, мама — учительницей иностранных языков. Воспитывались мы с братом на патриотических книгах и фильмах. Поэтому слова «Родина», «долг», «патриотизм» никогда не были для нас пустым звуком. А служить в армии для ребят нашего поколения было очень почетно. Когда пришла пора выбора жизненного пути, юноша вслед за старшим братом поступил в Ростовское высшее командно-инженерное училище ракетных войск. В 1987 году молодой офицер был направлен в Карталы, в ракетную дивизию, где прослужил 15 лет. Это было нелегкое время для всей страны, в том числе для армии. Зарплату не платили месяцами. Люди вынуждены были работать бесплатно. Многие военнослужащие, не выдержав испытаний, увольнялись. Оставались только самые стойкие и преданные профессии. Им приходилось работать, что называется, за себя и за того парня.

— Были времена, когда командир нашей дивизии получал столько же, сколько водитель трамвая, — вспоминает священник Георгий Артарьян. — А ведь это человек, у которого в подчинении не одна тысяча человек, ракеты, которые могут разнести полмира. Офицерская зарплата была примерно на уровне уборщиков в городе Челябинске. Поэтому каждый офицер имел огород, дачу — овощи и ягоды, выращенные на шести сотках, очень выручали.

Именно в этот сложный период вера помогла майору Артарьяну преодолеть трудности и не сломаться. К вере он пришел постепенно.

— Меня всегда интересовала история Руси. Много читал на эту тему, размышлял, — рассказывает наш собеседник. — Начал понимать, что сама история нашей страны — это промысел Божий.

В 1991 году офицер крестился в храме Казанской иконы Божией Матери в Карталах, стал ходить на службу, помогать священнику. При этом продолжал нести армейскую службу, хотя это было непросто — боевые дежурства и наряды забирали 160–170 суток в год. Сослуживцы относились к верующему коллеге по-разному: кто-то с иронией, кто-то с интересом, кто-то с подозрением. Но шло время, и все больше военно-служащих начинали тянуться к вере.

В 2002 году офицер Артарьян поступил в духовное училище, чтобы в будущем уже священнослужителем вернуться в Карталы. Но по благословению митрополита Челябинского и Златоустовского Иова остался в Челябинске, до 2008 года служил в Свято-Симеоновском кафедральном соборе. Потом получил назначение в шигаевский храм иконы Божией Матери «Печерская». Сегодня священник Георгий Артарьян является еще и настоятелем Свято-Троицкого храма в селе Долгодеревенском.

— Это ответственное поручение, которое дал архиепископ Феофан, —говорит батюшка. — Владыка планирует возродить старинный храм, построенный в Долгодеревенском в 1830 году. Здание полуразрушенное, предстоит большая работа по его восстановлению. Слава Богу, у нас уже есть помощники. На хороших людей мне всегда везет. Сейчас готовим территорию для строительных работ, скоро кирпич начнем завозить, купола заказали.

— Отец Георгий, вам как священнику пригодилась армейская школа?

— Армия очень многое дала. Прежде всего научила терпению, умению преодолевать трудности. В церковной жизни их достаточно. Например, когда меня назначили служить в Шигаево, в храме вообще не было отопления. Представьте, посреди поля стоит деревянная церковь, продуваемая ветрами. В первые две зимы температура выше плюс двух градусов не поднималась. А мы служили. Согревались совместной молитвой. Порой создается впечатление, что я по сути не поменял род деятельности. Военнослужащий должен быть дисциплинированным, научиться подчиняться армейским законам, вышестоящему руководству, жить по уставу. И в церкви есть устав духовной жизни, заповеди Божии, есть своя иерархия. И конечно, самодисциплина.

— А как жена отнеслась к вашему выбору? Ведь она выходила замуж за офицера.

— Конечно, жена не думала, что я буду священником. Ей пришлось многому учиться, многое изменить, в том числе в быту. Но служба в армии закаляла не только меня, но и семью. Поэтому жена всегда готова последовать за мной.

— Сейчас многие родители стараются любыми путями «отмазать» своих сыновей от армии. Как вы к этому относитесь?

— Бывает, ко мне приходят мамы, которые не хотят, чтобы их дети служили в армии. Но, как показывает мой житейский опыт, очень часто семьи, которые активно оберегают своих сыновей от службы в армии, позднее сожалеют об этом. Подчас в жизни ребят происходят неприятные события, которых они могли бы избежать, если бы пошли служить. Это может быть тунеядство, пристрастие к наркотикам, пьянство, автоаварии и другое. Во-вторых, если мы считаем, что наши сыновья не должны исполнять свой воинский долг, то кто будет нас защищать? Почему-то над этим вопросом сейчас не слишком задумываются. Да, в армии сейчас непросто, много проблем. Но все же есть такая профессия — Родину защищать.

Кстати, сын священника Георгия Артарьяна по примеру своего отца окончил Ростовское военное училище. И сейчас служит в ракетных войсках в Ивановской области.

— Служит с желанием, — говорит отец Георгий.

Духовный наставник «крылатой гвардии»

Сегодня в армии нет замполитов, которые в прошлом отвечали за воспитание военнослужащих. Теперь на их место приходят священники.

С руководителем епархиального отдела по взаимодействию с вооруженными силами священником Аркадием Бояркиным корреспонденты «ВЧ» встретились перед его выездом в Сафакулевский район Курганской области, где на прошлой неделе разбился военный бомбардировщик.

— Сейчас солдатики должны самолет поднимать. Еду к ним — надо побеседовать с ребятками, морально поддержать. Это моя служба, — пояснил отец Аркадий.

Полковник, кандидат педагогических наук, он 32 года посвятил армейской службе, подготовке и воспитанию будущих офицеров. После окончания Челябинского автомобильного военного училища ему довелось послужить в артиллерии в Германии, в дорожно-строительных войсках на Крайнем Севере. Потом окончил военную академию тыла и транспорта в Санкт-Петербурге, вернулся в свою альма-матер, возглавив одну из кафедр высшего военного автомобильного командно-инженерного института. После увольнения из армии в 2009 году поступил в Челябинское духовное училище.

— Почему принял такое решение?

— Когда я был преподавателем, меня попросили провести беседу о христианстве с солдатами и курсантами автомобильного института. А я вместо этого повел ребят в Свято-Троицкий храм. Там познакомился с настоятелем, отцом Игорем Шестаковым. Мы стали сотрудничать, — вспоминает отец Аркадий. — Я видел, как меняются глаза людей в храме, и понял, что вера поможет возродить нашу армию. Вот тогда я принял для себя решение стать священником.

По благословению владыки Феофана отец Аркадий был назначен руководителем епархиального отдела по взаимодействию с вооруженными силами.

— Жизнь в нашем отделе очень насыщенная, — рассказывает батюшка. — Так, практически каждую неделю совершаем богослужения в Чебаркульском гарнизоне в танковой, зенитно-ракетной бригадах.

Кроме того, в августе 2011 года священник Аркадий Бояркин был назначен помощником командира военной авиационной базы в Шаголе по работе с верующими военнослужащими. За это время, по словам отца Аркадия, практически на четверть уменьшилось число грубых нарушений воинской дисциплины. Неудивительно, ведь одно из важнейших направлений работы — противодействие неуставным взаимоотношениям в армии.

— Это важно как для солдат, так и для их командиров —поясняет отец Аркадий. — Ведь очень часто в среде военнослужащих по призыву срабатывает принцип «кто сильнее, тот и прав». Если в роте, например, имеют место такие отношения, человек может обратиться к священнику. Нередко ребята могут рассказать священнослужителю то, о чем не решатся сказать своему командиру. Я со своей стороны, обладая служебной властью, могу решить проблему и с командованием, и погасить конфликт. Нередко бывает так, что солдат не знает своих прав и обязанностей, не понимает последствий дисциплинарных нарушений. Когда с ним начинаешь спокойно беседовать, человек меняется. А уже если человек побывал в церкви на богослужении, он участвовал в таинствах (причащался, исповедовался), стопроцентно никаких неуставных взаимоотношений не будет.

— В окопах не бывает атеистов, — говорит священник Аркадий Бояркин. — Когда людям угрожает смертельная опасность, человек всегда думает о Боге.

Из боевой воинской части, которая побывала в Чечне, храму во имя святого Преподобного Сергия Радонежского была передана икона святого Георгия Победоносца — покровителя воинов.

Владыка был солдатом

Архиепископ Челябинский и Златоустовский Феофан служил в Советской армии.

— В советское время служба считалась почетным долгом. У моих сверстников не было стремления уклониться от призыва в армию, — говорит владыка. — Сейчас это делают и за деньги, и под видом болезни… Сама идея почетного долга размыта. А тогда мы считали, что в армии должен служить каждый человек. Если кто не служил в армии, это было скорее исключением, к нему относились настороженно, ведь не призывали, как правило, юношей с серьезными заболеваниями.

В нашей семье было пятеро ребят, я самый младший. Все четверо до меня отслужили. Для меня было естественно пойти в армию. Я не вынес никаких тяжелых впечатлений от службы в армии, наоборот, много добрых воспоминаний. Для меня это была закалка, я понял, что такое братская армейская семья. Были трудности, маршброски не были легкими, мыть полы в больших казармах не доставляло великого удовольствия, караулы… Но мы это делали совершенно нормально. Армия для меня не являлась невыносимым бременем. Я часто вспоминаю с благодарностью и сослуживцев, и армейских командиров. Я бы не сказал, что служба повлияла на выбор моего жизненного пути, потому что я из религиозной семьи и всегда был верующим.