За приключениями и голубикой на Большую Суку

Горы не терпят ошибок. Об этом мы знали не понаслышке, а потому начисто отбросили фразу «авось повезет», собираясь в очередной поход к Большой Суке. Точнее припрятали её в самый дальний уголок подсознания, на случай если перестраховочный план «Б» не сработает.

Тяжко перенеся трехчасовое «дорожное состояние» при температуре за бортом авто порядка 33 градусов выше нуля, окидываем взглядом знакомую горную гряду. Паркуемся на окраине Катавки, неподалеку от бурного ручейка, в котором местная жительница перемывает огурцы. Рядом уже терпеливо ждут своих пассажиров пара легковых иномарок и микроавтобус с откровенно скучающим водителем, полулежа устроившимся где-то под рулем.

Мощеная крупными валунами, лесная тропа растянулась на 6 километров. Однако преодолевать это расстояние, вдыхая насыщенный запах хвои, для нас было только в радость. От зноя спасали прохладные ручейки, сопровождающие в пути — то журча, где-то совсем рядом в лесном массиве, то дерзко перебегая дорогу. У одного из таких источников делаем короткий привал, чтобы набрать освежающей влаги в заранее подготовленные бутыли.

Вскоре перед нами открылось пологое плато перевала. Гребень Суки вновь замаячил над верхушками деревьев. Создавалось впечатление, что до пика рукой подать, но мы не спешили ликовать, зная, что горы порой очень коварны. Пределы досягаемости здесь лишь иллюзия, как, впрочем, и звуки — восторженные возгласы, опередивших нас туристов, которые судя по всему, уже добрались до вершины, доносились отовсюду, то далеким эхом, многогранно отраженным от каменных глыб, то прилетевшим по ветру, громким окликом из-за спины.

Миновав перевал, наталкиваемся на молодую пару путешественников, присевших перевести дух у обочины. Юноша в классическом облачении Индианы Джонса задумчиво вглядывался в прямую как стрела, уводящую далеко на просторы Зюраткуля, Воровскую тропу, по-видимому, решая, не срезать ли пару километров через бурелом, ведь Сука то, вот она!

Проходим мимо и, следуя сложившемуся туристическому обычаю, интеллигентно приветствуем собратьев по авантюре. Развилка не заставила себя ждать, правда, как всегда, импровизированная — группа первопроходцев на гору форсировала — таки лесной бурьян, не дотянув несколько метров до вполне сносной утоптанной дороги. Пока мы в легком ступоре оценивали все риски неизведанного пути, Индиана с подругой уже поравнялись с нами.

- А здесь и пойдем, чего шарашиться! — не сбавив шага, изрек молодой человек, утягивая за собой покорную спутницу.

Немного понаблюдав за тем, как периодически между ветвистых переплетений мелькает его коричневая шляпа, мы так же поддались влиянию масс.

Дорога, огибая хребет с востока, постепенно теряется в высокой, едва ли не в человеческий рост, траве, а затем и пропадает вовсе. Некоторое время бредем в этом буро-зеленом море, пока, наконец, не выходим к подножию Большой Суки. Отсюда и до самой вершины начинаются курумниковые насыпи. Подъем по ним достаточно труден, но это и не удивительно, ведь горы не приемлют слабостей.

Совершаем восхождение в несколько подходов, периодически прерываясь на созерцание восхитительной панорамы — посреди нескончаемого буйства зелени, залегли в синеватой дымке хребты Уван, Москаль и Нургуш. Далеко на юго-востоке, едва различимый, вырисовывался куполообразный силуэт Большого Иремеля.

За то время, что мы потратили на подъем, над хребтом успел пролиться дождь, а выглянувшее после солнце, опалило и высушило валуны в считанные минуты. Просто поразительно, насколько переменчивой и непредсказуемой бывает погода в горах.

Как-то неожиданно каменные нагромождения остались позади, и нашему взгляду предстало просторное горно-тундровое плато — Мокшанцева поляна. Под ногами раскинулся густой ковер из можжевельника, папоротника, мхов и еще уймы невиданных нами пестрых соцветий, источающих манящие терпкие ароматы. А присмотревшись к этому изобилию внимательнее, мы поняли, что набрели на сокровищницу — кустики голубики, брусники и малины буквально заполонили плато.

Говорят, что Мокшанцеву поляну очень ценят старожилы из Катавки. Имеется и тайная тропа сюда, о которой туристам, конечно же, знать не положено.

Тем не менее, в тот предвечерний час, мы стали единственными гостями дивного альпийского луга. Оставалось лишь гадать, куда подевались галдящие первопроходцы, ну и храбрец Индиана со своей пассией.

Приступаем к дегустации спелых ягод. Впервые в жизни ощущаем сладкий вкус голубики на высоте 1190 метров. Попутно наполняем ягодами опустевшую бутыль из-под воды — бабушке на варенье. Темно-синие плоды можжевельника, так же идут на пробу, но оказываются несъедобными.

Ну а далее — осматриваем окрестности. Прогуливаемся по поляне, словно по аллеям городского парка, только вокруг вместо переполненных мусорных урн, подвыпивших горожан и раздражающей музыки на множество километров раскинулись чертоги нетронутой, дикой природы.

Продолжение хребта на юг представлено конусообразными отрогами, так же сложенными из курумов. Ближе к северной оконечности Машковцевой поляны все чаще вздыбливаются каменные останцы. Именно на вершине одного из них и расположена наивысшая отметка всей гряды – 1194 метра.

Вновь штурмуем бастионы глыб. На севере за изгибом хребта показалась заостренная вершина горы Каменный гребень. Северо-западнее багровели Бакальские карьеры и, где-то у подножия Суки, притулилась крошечная Катавка.

Тем временем, день клонился к закату. Послышались отдаленные раскаты грома, и небо на западе заволокло пеленой дождя. Просто сидим и наблюдаем за драматичным шедевром, выполненным в тонах аквамарина.

Спуск решаем совершать по западному склону, взяв за ориентир, угадывающуюся среди деревьев Воровскую тропу. Покидать эту умиротворяющую обитель жутко не хотелось, да и мышцы слегка подрагивали от лазания по скалам, поэтому двигаемся медленно, с частыми остановками.

К дороге мы вышли уже под покровом сумерек. Надо сказать, что лес в это время суток начинает оживать. Помимо оглушительного стрекота сверчков, пришедшего на смену птичьим трелям, повсюду раздаются шорохи потревоженных зверьков. В один из моментов, дорогу нам преградило нечто ползучее, по силуэту и движениям поразительно смахивающее на десятисантиметрового паука.

Когда мы, наконец, вышли к Катавке, над Большой Сукой взошла луна. Ребристый контур гребня, подсвеченный холодным светилом, сиял на фоне чернеющего неба.

Наконец, по опыту множества походов, мы осознали саму суть гор. Горы имеют сложный характер. Приходить к ним нужно без страха, но с терпением и тогда они непременно покажут вам свои богатства.