Горная тайга

«В Челябинской области,— отмечает Б. П. Колесников,— как и вообще на всем Южном Урале, теперь уже не сохранилось первобытной («девственной») растительности… Наименее изменились, относительно сохранив первобытный облик («условно-коренные») лишь труднодоступные участки горных тундр, криволесья и лесов верхнего горного пояса…» Вот к таким «сохранившимся» лесам и относится участок темнохвойной тайги на восточном склоне хребта Ицыл. Первая наша поездка в горы была неудачной.

Серое утро не обещало хорошей погоды и уже от кордона, где к нам присоединился проводник-лесник М. И. Краев, начал накрапывать дождь. Красноватая, с крупными камнями на обочинах, лесовозная дорога виляла в зарослях черемухи, ивы и осины. По колеям бежали мутные ручьи.

Старенький «УАЗ» натружено ревел мотором, выдирая свои колеса из вязкого месива. Облегченно вздохнув на ровной площадке, он прогремел колесами по настилу моста и снова тяжело заурчал, поднимаясь к очередной затуманенной вершине.

Обратите внимание на состав древостоев,— сказала Е. М. Фильрозе.

Да,— подтвердил наш консультант, лесничий Н. И. Нестерова,— здесь прежде ельники стояли…

Природа не терпит пустоты. Место хвойных деревьев на вырубке заняли лиственные — осиновые. Вместе с березовыми, которые тоже появляются вслед за хвойными, их называют пионерами естественного лесовозобновления. Тут весь расчет на «пионеров». Нужна целая армия лесоводов для того, чтобы вручную облесить каменистые склоны с легкими, маломощными почвами. А с уходом за саженцами не справятся и три армии. Крохотные, двухвершкового роста саженцы обязательно задушат травы, всегда пышные и могучие на вырубках. В горной местности вся надежда пока — на матушку-природу. Но природа нетороплива. На месте срубленного ельника появятся березы с осинами и много времени понадобится, пока они вырастут. А когда зашумят на ветру деревья лиственных пород — потянутся вверх тенелюбивые елочки. Если бы человек, родившись, сразу бы становился лесоводом, то и в этом случае ему не хватило бы одной жизни, чтобы проследить, как сменяются лесные породы.
И снова гудит-мается «УАЗ» — все в гору, да в гору! В рамке лобового стекла один за другим, мелькают примечательные пейзажи. Наконец мы остановились на участке дороги, врезанном в склон, покрытый стройными елочками. Моросит дождь, но Урал красив при любой погоде. Прямо перед нами слегка колебались сероватые хлопья тумана, будто нанизанные на островерхие ели. Внизу, над смутными очертаниями гор, висела белесая пелена. Под скупым светом солнца, плотно закрытого тучами, матово поблескивала разнотонная посвежевшая зелень.

Одна из достопримечательностей страны (мы поднимались на Ицыл четыре раза) лежит между Уральским хребтом и Таганайскими отрогами (вблизи г. Златоуста). В долине между Та-ганаем и Ицылом течет Киалим — единственная река, пересекающая Уральский хребет с запада на восток. Впрочем есть еще одна река — «отступница» от порядков, .заведенных природой. Это Чусовая, которая тоже пересекает хребет, Каслинский, но только в обратном направлении.

Темнохвойная тайга на восточном склоне хребта Ицыл значится во Всесоюзной картотеке примечательных ландшафтов под номером 5. Мы поднимаемся по его склону уже как пешие туристы. Жесткое разнотравье по плечи скрывает идущего впереди. Затем начинаются мшистые ельники с редкой примесью пихты. Чем круче, тем «осторожнее» растут здесь деревья, цепко распластав почти на поверхности земли свои корни.

В лесу глухо и влажно, пахнет прелью. Выше начинаются террасы с обилием голубики и брусники, с каменными останцами, похожими на полуразвалившиеся средневековые крепости. Деревья тут стоят почти голые с темными стволами, перекрученными ураганными ветрами. А выше — «ползут» навстречу каменные осыпи, теплые и «мягкие» от солнца и мхов.